«Восход Черного Солнца» и другие галактические одиссеи - Каттнер Генри (лучшие книги читать онлайн бесплатно txt, fb2) 📗
Она закричала без слов, но Фергюсон понял, что даже сам ее голос звучал теперь иначе. Это был человеческий голос, освободившийся от полной власти растения и камня. И прямо через кишение змееподобных лиан она ринулась к людям.
Джеклин распахнул просвинцованный плащ и старательно укрыл девушку.
– Фергюсон! Помогите! Нам нужно выбраться отсюда и ее увести!
– А как же Парри? – закричал Сэмпсон. – Не можем же мы его бросить!
Не успел он договорить, как огромный цветок-тигр, изнемогая в борьбе с каменным человеком, взвился на своем стебле, словно атакующая змея, на мгновение замер… и с оглушительным воплем врезался в хрустальную стену вместе со своим противником.
От удара каменные конечности Парри разлетелись на мелкие осколки.
Стена застонала. По ее блестящей поверхности побежали зазубренные трещины, и она обрушилась сверкающим дождем.
Стены пещеры дрожали, двигались, дышали. Фергюсон с трудом оторвал зачарованный взгляд от этого зрелища и подтолкнул Джеклина к выходу. В сопровождении Сэмпсона они побежали прямо по извивающимся живым лианам, которые продолжали сражаться с каменными.
И снова окунулись в солнечный свет. Склон холма сотрясался от ритмичного дыхания. Шатаясь, спотыкаясь, они пробирались вперед, преследуемые звуками сражения, в котором скалы и растения в безумной ярости рвали друг друга.
Джунгли тоже словно обезумели. Мозга триумвирата больше не существовало, и поддерживаемое им тонкое равновесие Эдема рушилось. Погибая, мозг испускал в пространство дикие, свирепые мысли, и джунгли, воспринимая их, тоже остервенели. Лишившись управляющей силы, в слепом гневе все сражались со всеми.
Вдруг Фергюсон заметил отсутствие Сэмпсона. Он остановился, обернулся и увидел внутри пещеры, поблизости от входа, закутанного в защитный костюм человека с блестящим зубилом в одной руке и свинцовым ящиком в другой. Фергюсона замутило, когда он понял, чем занимается Сэмпсон.
Тот яростно колотил зубилом по мерцающему радию, покрывающему стены пещеры.
– Сэмпсон! – попытался Фергюсон перекричать взбесившийся Эдем. – Дурак! Прекрати!
Сэмпсон продолжал трудиться, не реагируя на призывы Фергюсона. Наверное, он не замечал, как стена вздрагивает под ударами зубила. Скорее всего, не понимал, что скала живая и, следовательно, способна чувствовать.
Зев пещеры задрожал и… начал уменьшаться!
Только теперь Сэмпсон заметил опасность, выронил зубило и бросился бежать, однако лианы, на которые он наступал, всячески мешали ему. Он споткнулся и…
Зев пещеры закрылся с грохотом раскалывающегося камня.
Испытывая тошноту и головокружение, Фергюсон повернулся и увидел лежащий рядом с тропой защитный костюм Джеклина. Торопливо сорвав свой, он бросился вслед за ученым и его дочерью. Вопли леса оглушали. Повсюду камни сражались с живыми лианами. Из вен валунов во все стороны брызгала густая алая кровь.
Деревья, сплетясь ветвями, пытались выдрать друг друга из земли, разорвать визжащие от ужаса корни.
Дерево с коричневой корой выбросило в сторону своего противника длинную ветвь, и Фергюсон разглядел, что та состоит из сочленений – в точности как рука; из-под коры торчала сломанная кость. Мелькнула жуткая мысль, что это, возможно, и есть ответ на вопрос, почему исчезли индейцы Джеклина.
Догнав ученого, Фергюсон помог ему вести задыхающуюся девушку. Земля вздрагивала под ногами, цветы тянули к людям жадные рты. Однако в основном джунгли были заняты внутренней борьбой; растения и камни уничтожали друг друга, не замечая ничего вокруг.
Наконец, измученные и оборванные, задыхающиеся и истекающие кровью, но живые, люди добрались до расселины. Здесь, как и везде, скалы тяжело дышали, содрогались в мучительных конвульсиях. Выход то почти закрывался, то раздвигался снова.
Фергюсон посмотрел на девушку. Она была почти без чувств, – наверное, то, что творилось в Эдеме, страдальческим эхом отдавалось в ее мозгу.
Фергюсон закричал, указывая на расселину; его голос почти утонул в общем шуме. Джеклин понимающе кивнул. Девушка попыталась вырваться. Фергюсон обхватил ее за талию и силой заставил продолжить путь.
Скалы по сторонам прохода застонали и начали сближаться. Фергюсон едва успел проскочить между ними, отделавшись лишь ссадиной на плече.
За его спиной расщелина с грохотом сомкнулась.
Послышался новый вопль, и проход открылся снова.
Повернувшись, Фергюсон в последний раз взглянул на Эдем.
Джеклин стал свидетелем творения райского сада, Фергюсон видел его конец.
Земля разверзлась.
В центре Эдема образовалась яма. Расширяясь во все стороны, она поглощала лес и вопящие камни – все, что находилось в этой удивительной долине, где зародилась и нашла свой конец новая раса.
И земля поглотила Эдем.
Откуда-то из неведомых глубин донесся звук мощного взрыва, оглушительный гул, как будто там рушились миры. В небо вонзилось копье алого света.
Проход в скале с грохотом закрылся. На этот раз навсегда.
Шатаясь, Фергюсон сделал несколько шагов, глядя на Джеклина и девушку. Она изменилась. Нечеловеческая бледность покинула ее, и чужеродная тьма больше не смотрела из глаз.
– Она человек, – прошептал Джеклин. – Фергюсон, она возвращается. Мутация не изменила ее необратимо.
Фергюсон не мог оторвать взгляда от пылающего алого копья, которое медленно таяло в небе над холмами. Его губы безмолвно шевелились:
– «И поставил на востоке у сада Едемского… пламенный меч… чтобы охранять путь к дереву жизни…» [6]
Полдень
Когда он отвлекся от созерцания пруда, сад выглядел… иначе. В воде Уэстон видел отражение синего неба и облаков в лучах заходящего солнца, а еще тень пролетающего самолета. Гул двигателя вдруг стих. Только что был закат, и вдруг наступил полдень, и Уэстон уже не в Версале, а…
Где?
На подготовку ушли месяцы, но просто чудо, что это вообще случилось. Многие ищут чудес, но редко их находят. А вот Джон Уэстон, человек свободный, праздный и достаточно состоятельный, чтобы потакать своим капризам, явился сюда в поисках иллюзии и нашел ее. Данн был прав. Теория серийного времени выдержала проверку на прочность, и рассказы свидетелей о темпоральных видениях в садах Версаля оказались не выдумками.
Едва очутившись здесь, Уэстон уловил в атмосфере своеобразное движение. Ощущение тотчас исчезло, но краткого мига оказалось достаточно, чтобы Уэстон заглотил наживку и остался бродить по древним тропам. Слабо верилось, что он снова увидит лицо, на мгновение явившееся ему в мерцающих водяных брызгах. Путешествие во времени не поддается каталогизации, его невозможно взвесить и проанализировать. Оно или было, или нет.
И теперь оно было.
Уэстон не шевелился, лишь посматривал по сторонам. Деревья стали другими, а неподалеку возникли невысокие голубые домики с коническими крышами. Вместо травы земля покрылась густым пружинистым мхом. Пруд же остался на месте, у самых ног Уэстона.
Когда схлынула волна скептического изумления, он зашагал к голубым постройкам.
Тут произошло второе чудо. Из ближнего домика вышли трое и направились навстречу Уэстону. Одна из них – девушка, чье лицо он уже видел. Остальные двое – худощавые юноши в зеленых с бронзовым отливом туниках, таких же как у девушки. Вся троица лучилась исключительной жизненной силой.
Глядя на них, Уэстон окончательно понял, что переместился в далекую эпоху, в совершенно иной мир. Люди здесь поразительно стройны, в их фигурах нет никакой угловатости, а худые, с заостренными подбородками лица не кажутся грубыми.
Уэстон открыл было рот, но спохватился: нет уверенности, что он сумеет наладить контакт. А бронзово-зеленые глаза смотрели на него.
– П-привет, – брякнул Уэстон наобум.
Все трое улыбнулись и дружелюбным эхом повторили приветствие. Слегка ошалевший, Уэстон рискнул продолжить разговор:
